М. В. ЛОМОНОСОВ
О ДОЛЖНОСТИ ЖУРНАЛИСТОВ В ИЗЛОЖЕНИИ ИМИ СОЧИНЕНИЙ, НАЗНАЧЕННЫХ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ СВОБОДЫ РАССУЖДЕНИЯ
(1755)
Всякий знает, как стали
значительны и быстры успехи наук с тех пор, как было сброшено иго рабства и
место его заступила свобода суждения. Но нельзя не знать также, что
злоупотребление этой свободой было причиной весьма ощутительных зол, число
которых однако ж не было бы так велико, если бы большая часть пишущих не
смотрела на свое авторство как на ремесло и на средство к пропитанию, вместо
того, чтобы иметь в виду точное и основательное исследование истины. Оттого-то
и происходит столько излишне самонадеянных выводов, столько странных систем,
столько противоречивых мнений, столько заблуждений и нелепостей, что науки были
бы давно подавлены этой грудою хлама, если б ученые общества не старались
соединенными силами противодействовать такому бедствию...
Те, которые присвоили себе звание журналистов без особого дарования и
расположения, не сделали бы этого, если б, как было уже замечено, их не
подстрекнул к тому голод и не заставил их судить и рядить о том, чего они не
разумеют. Дело дошло до того, что нет столь дурного сочинения, которого бы не
расхвалил и не превознес какой-нибудь журнал, и наоборот, как бы превосходен ни
был труд, его непременно очернит и растерзает какой-нибудь ничего не знающий
или несправедливый критик. Количество журналов так умножилось, что уже некогда
было бы читать книги полезные и нужные или самому думать и трудиться, если б
кто захотел собирать у себя и только перелистывать "Эфейериды",
"Ученые записки", "Литературные записки",
"Библиотеки", "Комментарии" и другие периодические издания
этого рода. Журналист сведущий, проницательный, справедливый и скромный
сделался чем-то вроде феникса...
Критикам необходимо предписать точные границы, в которых им следует оставаться,
не переступая оных ни под каким видом. Итак, вот правила, которыми нужным
считаем заключить это рассуждение и которые советуем затвердить хорошенько как
лейпцигскому журналисту*, так и всем его собратьям.
1. Кто берется сообщать публике содержание новых сочинений, должен наперед
взвесить свои силы, ибо он предпринимает труд тяжелый и весьма сложный,
которого цель не в том, чтобы передавать вещи известные и истины общие, но чтоб
уметь схватить новое и существенное в сочинениях, принадлежащих иногда людям
самым гениальным. Говорить о них неверно и нерассудительно - значит подвергать
себя презрению и осмеянию, значит уподобляться карлику, который хотел бы
поднять на своих плечах горы.
2. Чтобы быть в состоянии произнести приговор истинный и справедливый, надобно
освободить свой ум от всякого предрассудка, от всякого предубеждения и не
требовать, чтобы авторы, которых мы беремся судить, рабски подчинялись идеям,
господствующим над нами...
4. Журналист не должен торопиться порицать гипотезы. Они позволительны в
предметах философских, и это даже единственный путь, которым величайшие люди
успели открыть истины самые важные. Это как бы порывы, доставляющие им
возможность достигнуть знаний, до которых умы низкие и пресмыкающиеся в пыли
никогда добраться не могут.
5. Особенно же пусть журналист запомнит, что всего бесчестнее для него красть у
кого-либо из своих собратьев высказываемые ими мысли и суждения и присваивать
их себе, как будто бы он сам придумал их, тогда как ему едва известны заглавия
книг, которые он уничтожает. Так бывает часто с наглым рецензентом, который
отваживается делать извлечения из сочинений физических и медицинских.
6. Журналисту позволяется опровергать то, что по его мнению заслуживает
того..., но кто уже раз берется за то, должен вполне ознакомиться с мыслями
автора. Одни сомнения и произвольные вопросы не дают этого права, ибо нет
такого невежды, который не мог бы предложить гораздо более вопросов, нежели
сколько самый сведущий человек в состоянии разрешить. Журналист не должен
особенно воображать, что непонятное и необъяснимое для него таково же и для
автора...
7. Наконец, он никогда не должен иметь слишком высокого мнения о своем
превосходстве, о своем авторитете и о достоинстве своих суждений. Выполняемое
им дело само по себе уже неприятно для самолюбия тех, кого оно затрагивает;
было бы с его стороны очень неблагоразумно оскорблять их намеренно и вынуждать
к обнаружению его бессилия.
*Имеется в виду автор разносного отзыва о трактате Ломоносова "Размышления
о причине теплоты и холода".
